Борис Жуков

На Грушинском казалось, что о "Кострах" говорит по крайней мере каждый второй, и что все они по окончании туда ломанутся. Но как-то так вышло, что все профессиональные "хвосты" в последний момент передумали, и на "Костры" реально добрались только те, кому и в самом деле это было нужно, и кто сам был нужен "Кострам". Там, в частности, было немало народа со "Второго канала", но не "непризнанных талантов", а либо фаворитов, либо на грани, из наших предварительных списков. Всего собралось чуть больше 200 человек, т.е. почти столько же, сколько и на предыдущих.

Человеческое восприятие вообще таково, что оценивает не абсолютную величину сигнала, а его отличие от фона. Поэтому для каждого из нас лучшие "Костры" - это первые, на которых он был. Для них фоном служат всякие прочие слеты-фестивали (и тут отличия действительно колоссальны: "Я двадцать лет хожу на слеты и думал, что знаю, что на слете можно сделать, а что - нет. Но тут я обнаружил, что я ошибался" - сказал мне потрясенный Трубецкой), а для любых последующих - "Костры" же. Я не исключение - лучшими "Кострами" для меня, видимо, навсегда останутся первые, волгоградские. Но если взять поправку и попытаться посмотреть объективно, то придется признать, что нынешние "Костры" - лучшие за всю историю этого фестиваля (по крайней мере, по творческим результатам). Придуманная Ланцбергом форма восемь лет ждала того, кто в полной мере использует ее возможности, - и вот дождалась.

На прошлогоднем "Втором канале" Ланцберг вплотную познакомился с "32 августа". Знакомство не ограничилось взаимоотношениями "конкурсант - председатель жюри" - обе стороны оказались интересны друг другу. Вот тогда-то "августовцы" и узнали о "Кострах" и их идеологии. Они увлеклись этой идеей, участвовали в сборищах по поводу грядущих "Костров", помогали, чем могли. В частности, молитвами Игоря Белого впервые за историю "Костров" к началу очередного фестиваля уже был готов сборник по итогам предыдущего.

На сам фестиваль приехали Белый и Авилов, с ними - Олег Городецкий из ChorD'ы (он стал главврачом фестиваля) и еще кое-кто. Стоянка этой команды отличалась многолюдием, постоянной "гитарой по кругу" и разными эскападами. Например, в день главного концерта они вдруг выяснили, что верстах в десяти от лагеря есть брошенная деревня под названием Рим. Немедленно собралась команда, набилась в грузовик (на нем Ринат Газизов и его ребята завозили на поляну слета дрова) и отправилась покорять Рим. Вернулись с гиканьем и свистом, с лозунгом "Вечный Рим взят!", с какими-то захваченными на месте ржавыми цепями (в которых провели через лагерь Машу Волкову - "римскую волчицу"), а через час уже открывали концерт пантомимой на тему римской истории.

Ядро этой команды - Белый, Городецкий и Костя Афанасьев - заявило свой костер. Он назывался "Бардовская рулетка, или Дело в шляпе". Суть: все, кто хочет, пишут на бумажках темы песен, которые хотели бы услышать (как в "Египетских ночах" Пушкина). Бумажки складываются, ссыпаются в шляпу. Дальше кто-нибудь из поющих участников достает одну из них. Если у него есть песня (своя или чужая), стихи или что-нибудь, подходящее к заявленной теме, он это исполняет. Если есть у кого-то другого - исполняет этот другой. Если после прозвучавшей вещи кто-то почувствовал необходимость ответить - он говорит "Вист!" и поет (читает, etc.) свой ответ. Ему, в свою очередь, тоже могут ответить "Вист!". И так - пока не оборвется ассоциативная цепочка, после чего кто-нибудь из отцов-основателей говорит "Шляпа!", и все начинается сначала. Ни обсуждения, ни голосования - только песни и стихи.

Когда я услышал, что они затевают, я понял, что все время работы "Костров" просижу у них. И потому, когда обнаружилось, что заявлено аж 9 костров и остро не хватает "комиссаров" (т.е. представителей штаба, которые бы вели протоколы и вообще следили за выполнением формальностей), согласился покомиссарить на "Шляпе". Я знал, что там будет интересно. Я подозревал, что будет интересней, чем на любом другом костре. Но я не мог вообразить, НАСКОЛЬКО крутая каша там заварится. То, что я увидел и услышал в этот день, было одним из самых сильных художественных впечатлений за все 20 лет игр в КСП.

Пересказать это невозможно. Так что я воспользуюсь старым, как мировая литература, приемом. В "Илиаде" есть момент, когда старейшины Трои требуют не губить город и отдать ахейцам Елену. Тогда Приамиды зовут ее на это сборище, и она молча проходит меж старейшинами. И те кивают: нормально, ребята, продолжаем войну! Только так, наверно, и можно описать результат "Шляпы". То, что этот костер собрал треть слета (напомню, одновременно с ним работало еще 8) - это так, семечки. Но вот костер кончился, я сижу и думаю: а что же теперь со всем этим делать? Ведь прелесть костра не столько в самих песнях (хотя они по большей части были великолепны), сколько в их сочетаниях, в неожиданности и красоте ассоциаций, в блеске этой импровизированной композиции, живого художественного диалога! Как же можно из всего этого сделать отжимку на полчаса? И тут ко мне подходит Ланцберг (он тоже заглядывал на "Шляпу", показал серию гравюр очередного только ему известного художника и спел одну свою старую, недоделанную и потому никому не известную песню - то и другое оказалось весьма к месту) и говорит: "А как ты думаешь, раз уж у нас случилось такое событие, можем мы сделать для "Шляп" исключение и дать им времени в главном концерте не сколько положено, а сколько надо - по их усмотрению?" Я буквально не поверил своим ушам: Ланцберг, ревнитель равноправия и равноценности всех участников, последовательный противник любых льгот и скидок "на талант" - и вдруг предлагает такое!

Решение было одобрено "Зеленой горой", хотя некоторых наших ветеранов оно возмутило, а другие, не возражая против сути, считали, что мы не можем менять правила игры по ходу самой игры. (К последним, в частности, принадлежала Ирина Ланцберг). Белый, Авилов, Городецкий и Афанасьев быстренько прошлись частым гребнем по программе (вот где пригодились немеряные простыни кострового протокола, которые я усердно заполнял все эти часы!), выбросили случайное, необязательное, не дотянувшее до уровня. Осталась ровно половина. Легко подсчитать, что если работа костра заняла 4 часа, то его программа на главном концерте займет 2. Всем по 20-30 минут, а "Шляпам" - 2 часа! Да нас же побьют!

Впрочем, это еще не самое худшее. С самого начала было ясно, что "Шляп" надо ставить последними, если только мы не хотим угробить восприятие остальных программ. Но: концерт начинается в девять вечера (реально он начался в десять - тележ на этих "Кострах" тоже, увы, был максимальным). Восемь блоков с увертюрой-пантомимой и двумя слайд-программами - это четыре часа (реально получилось 3,5). Ночь дико холодная - я и не знал, что в середине июля на широте Москвы могут быть такие холодные ночи. Ну кто останется еще на два часа, будь это хоть совместное выступление Окуджавы, Высоцкого и Галича?

Так вот, остались почти все - кроме тех, кому надо было укладывать детей (да и из них некоторые потом подошли). Кое-кто отрубился прямо в "зале", но абсолютное большинство выслушало все до конца и потом еще явно не хотело расходиться, не веря, что это чудо может вот так просто кончиться. А Илана Пастернак (бывшая Кудинская), упорнее всех возмущавшаяся нашим решением, а еще раньше сказавшая мне, что "Костры" явно деградируют, после концерта призналась, что была неправа. (Правда, Паша Худяков, ее единомышленник и сценический партнер, остался при первоначальном мнении).

А "Шляпы" пошли на свою стоянку, отогрелись костром и чаем и... принялись петь. Свое, своих друзей, Окуджаву, Берковского, Туриянского, "Спляшем, Пэгги" с кучей неизвестных мне куплетов... (Какой идиот выдумал, что эти ребята "не наши"?! Наши они, наши, и нечего тут!) Я засыпал уже на рассвете - они все пели. Маньяки. "И вот я вижу, как наш замечательный спортсмен слегка приподымается на верхней ступеньке пьедестала почета - он согласен быть третьим!"

Потом Ланцберга все-таки одолели сомнения: а не воспроизводим ли мы такими решениями разделение на "элиту" и "плебс"? Он поделился ими со мной, и я обратил его внимание на то, что на "Втором канале" Оля Макеева прошла в фавориты с трудом, с одной песней; долгопрудненские исполнительницы Маша Новоселова и Настя Митяшева - не прошли вовсе. Я уж не говорю о Маше Волковой, которую знаю сто лет, и все эти сто она сидит на продаже эмблем, ведет протоколы, снимает на видео, ходит в редакции патриотических газет за номерами, в которых опубликовано что-то по нашей части - словом, как Золушка, занимается самой нудной и неприятной черновой работой и нигде никогда не показывает свои стихи. А на "Шляпе" все перечисленные блистали, ничуть не теряясь на фоне Белого, Городецкого, Афанасьева... да хоть и самого Ланцберга. Наверное, индуцировать такое вот самораскрытие "гадких утят" - это и есть самое правильное понимание демократии в искусстве. (А если разобраться, то и не только в искусстве.) И "Шляпа" (а она, по сути, представляет собой не что иное, как ланцберговскую идею "костра", реализованную и использованную с максимальной полнотой) выглядит на сегодня наиболее адекватной формой существования авторской песни, лучше самой грамотной творческой мастерской. Мы ведь не виноваты, что не расслышали на Грушинском долгопрудненских девочек - то, что они нам там пели, Белый тоже в окончательную программу не взял, а то, что взял, они нам не показывали. Видимо, там они все-таки старались блеснуть, выбрать что-то повыигрышней, а здесь были предельно естественны.

В общем, Ланцберг отошел просветленный - он-то в своих теоретических статьях как раз и говорил о том, что на "Кострах" раскрываются потаенные таланты, но он считал, что присутствие признанных звезд блокирует этот процесс, а на "Шляпе" получилось наоборот. А я задумался: ну хорошо, "Шляпы" очень высоко подняли планку "Костров". Ну а кроме них - кто этой планке соответствует?

Оказалось - не так уж мало кто. Наталья Масленникова, прошедшая по двум третям костров и от каждого хоть с одной песней, да вышедшая на главный концерт - от "Шляпы", кстати, в том числе, но ее место в программе "Шляпы" было в самом конце, и она, очень много певшая в "общей" части концерта, не дождалась, ушла спать. (Та же Илана сказала мне, что если бы Масленникова не приехала, она, Илана, просто не стала бы заявлять свой костер "Крыса".)

Подруга и напарница Масленниковой по дуэту - Саша Чудиновских и ее семейный ансамбль. Гениальный, потрясающий дуэт Паши Худякова и Иланы Пастернак (они спели на главном концерте тольку одну песню, и, может быть, только в ней они достигают такой силы - но как они были прекрасны!) Кое-что с костра Гели Гросман "Молитва", в том числе оба номера с участием самой Гели. Школьница из Обнинска Ника Полевая (она тоже отметилась на "Шляпе" и тоже с успехом, но сияла и вне ее). Самарцы Володя Рябов (наше главное открытие этого года на "Втором канале") и Оля Чемирзова, памятная нам еще по одесским "Кострам" - оба из клуба Ольги Паньшиной. Дорогой гость (в том смысле, что ему это дорого обошлось: он - один из главных спонсоров нынешних "Костров") - Дмитрий Бикчентаев. И еще один автор, которого в разговоре о "Кострах" как-то неудобно и называть... Плюс прекрасные исполнительские работы "ансамбля костра Забытой песни" и кое-кого еще (у меня нет под руками протокола, и я не помню, как людей звали и что они пели, но помню свое впечатление). Я не знаю, какой фестиваль (не только из нынешних, но и за всю историю КСП) может похвастаться принципиально более ярким созвездием.

И вот здесь, на мой взгляд, кроется определенная опасность.

Дело в том, что до сих пор "Костры" были явлением все-таки маргинальным. Ну собираются раз в два-три года какие-то чудики в каком-нибудь медвежьем углу - так по бывшей стране в год таких слетов-фестивалей штук двести проходит. Кроме самого отца-основателя, звезд первой величины на этих "Кострах", считай, не бывает. Да, они приезжают оттуда с горящими глазами, им потом бывают скучны нормальные слеты и похоже, что им там было необычайно хорошо. Но ведь они вообще какие-то странные, и то, что хорошо им, не обязательно понравится нормальному человеку. Любопытно, конечно, было бы взглянуть, но тащиться ради этого черт-те куда при совершенно не гарантированном результате...

А вот теперь, после Йошки, "Костры" рискуют превратиться в самый крутой КСПшный оттяг. Слишком уж "центральные" в московской тусовке люди побывали на них в этом году и слишком мощный эмоциональный пинок они там получили. Запросто может сложиться мнение: кто на "Кострах" не бывал, тот еще не КСПшник, ибо самого главного не видел. В результате на следующий фестиваль приедут те же 200 (+-50) костровитян и хотя бы 500 посторонних - и мы захлебнемся.

Что делать - я не знаю. К тому же жалко держать под спудом такую красоту, а все, что можно вывезти, дает весьма отдаленное представление о достоинствах "Костров". У Ланцберга есть идея: тиражировать не посадочные места на слете, а сам слет. Сделать свои "Костры" (конечно, с другим названием, со специально разработанным сценарием и с десантом старых костровитян) для Дальнего Востока, для Восточной Сибири и вообще для всякого, кто захочет и предложит себя в качестве местной команды. Чтобы были не одни "Костры" на весь бывший Союз, а постоянно действующая сеть кострообразных слетов. Но "Зеленой Горы" едва хватает на одни "Костры" в два года, да и потом тусовщики-то все равно поедут на "те, которые настоящие, с Ланцбергом".

Впрочем, "Костры" подчас творят воспитательные чудеса. Петр Трубецкой рассказывал мне, что некого приехавшего на нынешние "Костры" автора он в Москве никак не мог записать - тот куда ни придет, напивается раньше, чем берется за гитару. Так вот на "Кострах" он (как и иные любители этого дела) весь слет ходил, как зашитый (хотя погода давала сколько угодно поводов для выпивки, да и на входе, в отличие от Грушинского, никого не шмонали), и вообще проявил себя с самой лучшей стороны. Я вынужден признать, что причины разительного отличия "Костров" от нормальной КСПшной тусовки - не только в отборе участников (как я думал до сих пор), но и в прямом воздействии на них. Ну, а если бывают индивидуальные чудеса, то почему бы не быть массовому? После Йошки я готов в это поверить, но все-таки строить планы в расчете на чудо как-то... неуютно, что ли. Но если на следующих "Кострах" численность возрастет раза в три, а атмосфера не ухудшится - вот тогда я точно поверю, что движение КСП возрождается.

О "Кострах" можно рассказывать еще и еще (один пейзаж чего стоил! а неожиданная встреча с нашими "германцами" и "израильтянами" на вокзале в Зеленом Доле? а турнир по "Что? Где? Когда?"? а закаты? а грибные супы и земляника? а разговоры, разговоры, разговоры...).

Но я с сожалением откладываю свое фигуральное перо (т. е. клавиатуру Genitec). Во-первых, никакой текст все равно не передаст, извините за выражение, атмосферу этого фестиваля, подзабытое на обычных слетах ощущение, что все присутствующие на поляне люди, даже незнакомые, - твои личные друзья. (Ну вот, докатился, заговорил языком рекламных клипов: "вот обычный порошок, то бишь слет, а вот - "Костры"!". Но что делать, когда все слова равно кажутся пустыми и искусственными рядом с этим чудом?) А во-вторых, я, как уже говорилось выше, очень боюсь широкой популярности "Костров". Я буквально цепенею при мысли о том, что вот поверят люди моим восторгам, припрутся на следующие "Костры", не найдут обещанного чуда, напьются, насвинячат, а потом будут долго дивиться: и что в них такого, в этих "Кострах", коли после них на душе такая же пустота и мерзость, как и после любой другой тусовки?

Так вот специально для тех, кто на "Кострах" не бывал, но собирается, я раскрою самый главный костровский секрет. На них хорошо только тем, кто занят делом (не так уж важно, каким именно, но обязательно - не ему одному нужным). Это может быть работа в службах фестиваля, или свой костер, или даже какой-нибудь "проект", не имеющий прямого отношения ни к "Кострам", ни вообще к авторской песне и движению КСП. (Например, одна из участниц последних "Костров" просто собрала со всего лагеря незанятых детей и устроила им интеллектуально-развлекательные игры на пару часов.) Словом, все, что не противоречит основным целям и ограничительным условиям самого фестиваля.

А иначе на нем будет как минимум довольно скучно. Прецеденты были. И увы - не только с профессиональными "хвостами", но и с людьми умными, порядочными, но не нашедшими себе на "Кострах" рабочей ниши.

Нельзя сказать, что этот жуковский опус остался без внимания. Не остался, еще как не остался! В полемику с Б.Жуковым вступила Илана Пастернак, в корне с ним не согласившись.